|
|
"Пир огня"
|
Джон Килпатрик
|
|
Глава 1. Слова Отца в Джорджии
Мне было всего восемь лет, когда мой отец впервые оставил нашу семью. Я никогда не забуду тот момент: я стоял на улице возле нашего маленького дома в Колумбии, штат Джорджия, и слышал, как он кричит на мою мать. Слеза покатилась по моему лицу, когда я услышал, какими ужасными словами он обзывает ее. Она стояла там, невысокая, какая-то незначительная и хрупкая, но в то же время упрямая женщина, происхождением из местных жителей Америки. Я сел на бордюр около нашего небольшого, имеющего три спальные комнаты, дома под номером 1603 на Пятидесятой улице. Я хотел, чтобы эти крики прекратились. Я боялся за свою маму.
По какой-то причине мой папа становился особенно грубым в определенные моменты. В другое время он был хорошим человеком, отцом-тружеником, который желал добра своей семье. Но когда мама начала брать нас на служения в Ассамблею Божью на Восьмой улице, чтобы мы узнали об Иисусе, папе это не понравилось, он решил держаться от этого подальше. Я подумал: теперь мы, наверное, останемся одни.
"Господь!", - воззвал я в сердце. Я вспомнил уроки о молитве, полученные в воскресной школе. В моем сердце защемило: "У меня больше не будет папы!". Я пустил слезу, закусил губу и сел, словно парализованный, на цементном тротуаре нашего бедного района. Это был жаркий день после полудня в штате Джорджия, когда мой отец впервые оставил нас. Внутри меня было еще жарче. Я не знал, что делать.
Внезапно я почувствовал успокаивающее тепло на моем плече, будто огромная рука дружески похлопывала меня, вытесняя мои страхи и предлагая чашу прохладной воды. Каким-то образом я знал, что это Бог отвечает на мою молитву. "Не бойся, - шептал Он моему юному сердцу. - Я возьму тебя, и Я буду твоим Отцом".
В тот момент мама вышла из дома, со всем достоинством, которое она могла в себе собрать. Она взяла меня за руку. "Сынок, все будет хорошо, - сказала она. - Бог все еще с нами". Я посмотрел на ее красивое лицо - гладкая смуглая кожа сияла, несмотря на душевную боль. "Хорошо, мама", - прошептал я. Со всей уверенностью восьмилетнего ребенка я знал, что она права.
Растущая боль
Вскоре после той первой разлуки моя мать отвезла нас, детей, в дом наших бабушки и дедушки в деревне. Они жили в Алабаме. Мои сестры и я оставались там, пока мама жила в городе и зарабатывала, чтобы поправить дела. Для меня это было особенно трудно, потому что мои дедушка с бабушкой уже были в возрасте, и у них не было поблизости соседей, не было детей, с которыми я бы мог играть. Мне нравилось играть в мяч с другими детьми, ловить рыбу в протоке неподалеку. Но здесь я был один, предоставленный самому себе. В том доме было одиноко и тихо. И я уже не был уверен, увижу ли я когда-нибудь мою маму или моего отца.
Однако через три месяца мама вернулась, чтобы забрать нас. Папа тоже вернулся, по крайней мере приходил время от времени, но в последующие четыре года мои родители постоянно ссорились и скандалили. Папа приходил и уходил, пока в конце концов он не оставил нас насовсем. В итоге они развелись.
К тому времени мне было двенадцать лет. Мама получила постоянную работу: мыла полы в частной лечебнице Рестмера. Она получала минимальную зарплату. "По крайней мере это работа", - говорила она. С образованием чуть больше шести классов возможности получить хорошую работу были ограничены. Ей было сорок лет, когда она родила меня, поэтому теперь для пятидесятидвухлетней матери-одиночки жизнь стала довольно серьезным вызовом.
Но все же мама наполнялась радостью, когда она брала нас на служения поклонения в Ассамблею Божью на Восьмой улице. Это давало ей силы справиться со всеми остальными трудностями. Когда мой отец решил бросить ее, она была опустошена. И ей стало еще труднее, так как он насмехался над ней за то, что она стала религиозной. Но мама любила движение Святого Духа в нашей церкви так сильно, что была готова терпеть оскорбления моего отца, лишь бы ей снова попасть в церковь в присутствие Господа Иисуса Христа. К счастью, она возбудила во мне такую же любовь к Святому Духу.
Несмотря на злобное поведение моего отца по отношению к матери, она оставалась верной своим детям и успешно приспосабливалась, чтобы быть и отцом и матерью для нас. Ей было жаль, что я лишен любящего отца. А я чувствовал огорчение за нее, потому что она была лишена хорошего любящего мужа.
По мере того как я взрослел, я решил, что буду ее кормильцем и хорошим сыном. Я видел тяжелый труд своей матери в местной частной клинике, зарплаты от которого хватало лишь на оплату аренды и покупку продуктов. Я видел, как она отказывалась пропускать служения в церкви на Восьмой улице. Я знал, что мне нужно вернуть ей хотя бы часть того, что она дала мне. Я отчаянно хотел угодить ей. Я даже помню, как снова и снова говорил ей: "Мама, я буду проповедником. Вот увидишь, мама, когда я вырасту, я стану проповедником". Она шутила и смеялась над этим. Мы и не подозревали, что мои юношеские амбиции станут реальностью.
Тяжелые сердца Мы прожили в том небольшом деревянном доме на Пятидесятой улице, пока мне не исполнилось двенадцать лет. У меня остались только тяжелые воспоминания о нем. Там было как-то тягостно, странно и неустроенно, почти демонически. По сей день я чувствую боль и мрак того места. Я все еще иногда просыпаюсь от ночных кошмаров, как будто бы я пойман и не могу выбраться оттуда. Может быть, это происходит из-за того, что мой отец то возвращался, то вновь уходил из нашей жизни, когда мы жили там, принося столько горя, ссорясь с моей матерью, и все же пытаясь, чтобы брак получился, стараясь не поддаваться своей неугомонности. К тому времени, когда мне стукнуло двенадцать, решив после всех попыток, что ничего не выйдет, он ушел навсегда, разведясь с моей матерью. После этого я виделся с ним редко, до тех пор, пока я сам не женился и у меня не появились свои собственные дети. После ухода отца у меня осталось мало стимула к жизни. Бог, который четыре года назад, в тот жаркий день, сказал, что будет моим отцом, казался таким далеким, слишком далеким от меня. Хотя меня никогда не посещали мысли о самоубийстве, к жизни у меня развилась апатия. Мне все стало безразлично, что касалось мамы или кого-либо другого. Да, я все еще хотел угождать ей, поскольку я знал, как сильно она любила меня. Но боль от того, что отец покинул нас, принесла горечь и чувство неуверенности. Мы знали, что он больше не придет, и это привело к тому, что я стал печальным мальчиком. Мое сердце сокрушалось, когда я думал, что после всех лет, прожитых вместе, все закончилось именно так, и что мой папа так и не подарил маме обручального кольца. После этого жизнь казалась бесцельной.
Однажды вечером соседка сказала нашему родственнику, что видела машину моего отца перед домом одной женщины, которая жила в другом конце города. Когда моя мама узнала об этом, мы поехали туда. Был примерно час ночи, когда мы нашли ее дом. Я никогда не забуду выражения безнадежности в глазах моей матери, когда она увидела папину машину, припаркованную там. Правда заключалась в том, что мой отец на самом деле оставил мою любимую мамочку из-за другой женщины. Она не хотела в это верить, поэтому, когда мы вернулись обратно в дом, она не спала остаток той ночи, просматривая каждый адрес в телефонной книге, пока наконец имя той женщины и адрес, где была припаркована папина машина, не совпали. Мы с мамой рыдали от этой ужасной реальности, что мой отец больше никогда не вернется к нам домой. Он ушел навсегда.
Прошло немного времени после того неприятного инцидента. Как-то я играл в мяч на площадке неподалеку от нашего дома на Пятидесятой улице. Я здорово проводил свое послеобеденное время. Мы с друзьями били, бросали и ловили старый побитый мяч. И вот я увидел, как подъехала папина машина. Месяцами у нас не было и малейшего понятия, где папа. А теперь я был o удивлен, как и все, что он появился в наших краях. Он o вышел из машины и жестом поманил меня к забору, | где стоял с какой-то женщиной. Они смеялись, обнимались и вели себя так, как будто все в этом мире было прекрасно.
- Сын, - сказал папа, - я хочу тебя кое с кем познакомить. Это моя новая жена.
Эти слова ударили меня, как быстролетящий футбольный мяч ударил бы в солнечное сплетение. Я перевел свой взгляд на нее, а затем медленно, испытывая сильные душевные муки, опустил глаза и уставился на блестящий предмет на левой руке той чужой женщины. Я стоял в безмолвии.
Отец прервал мое оцепенение: "Ну так что, ты собираешься здороваться?". Слезы навернулись мне на глаза и нижняя губа задрожала. Я тихо пробормотал, не глядя на него, всего лишь одну фразу: "Ты так и не подарил маме обручального кольца".
После этого рокового случая у спортплощадки на Пятидесятой улице мы с отцом разговаривали редко.
Слова Отца
Мне нелегко было расти, не имея такой роскоши, как постоянно рядом любящий отец. Я жаждал этого благословения, которое может иметь ребенок во взаимоотношениях с отцом, и надеялся, что однажды у меня это будет. Вскоре после того, как я был призван в служение, я позвонил моему папе и сказал: "Ты знаешь, Господь призвал меня проповедовать".
Я был так воодушевлен и полон ожиданий того, что Бог собирался делать в моей жизни. Мне хотелось поделиться этой фантастической новостью с моим отцом. Но вместо восторга и ободрения была длинная пауза, а затем: "Я бы предпочел видеть тебя мертвым, чем с Библией под мышкой". Он был таким жестким и -грубым. Это просто разбило меня всего внутри.
Несмотря на то, что это было так больно, для меня не имело никакого значения, что мой отец не поддержал мое решение войти в служение. К счастью, в конце концов он все-таки принял Иисуса Христа как своего Спасителя за несколько лет до смерти в 1985 году. Но у папы всегда были трудности с жизнью для Бога. Большую часть жизни он провел в попытках решить проблемы в своих многочисленных браках. Он был красивым мужчиной и, вероятно, поэтому у него были сложности с таким количеством женщин. (Он был женат семь раз. Моя мама была его пятой женой. Она не знала об этом, пока не вышла за него замуж!) К сожалению, дьявол преуспел в жизни моего отца.
Сегодня, как сорокадвухлетний пастор, я, глядя в прошлое, осознаю, что там было очень много демонического влияния. Я почти ничего не знаю о воспитании моего отца, несмотря на то, что время от времени я соприкасался с ним в моей жизни. QH просто никогда не открывался и не рассказывал мне о своем детстве. Насколько я знаю, он никогда не переживал полноты благословения и радости, которая приходит, когда ты принят в Божью семью. Печально, но мой отец, в отличие от меня, так и не испытал благословения крещения Святым Духом. Он не познал Господа как своего Небесного Отца и той радости, когда Он использует тебя для Своей славы и достижения Божьих целей. Тот факт, что пробуждение в Ассамблее Божьей в Браунсвилле началось в день празднования Дня отца, является для меня еще одним приятным благословением от Бога.
В тот жаркий день после полудня Бог проговорил к моему восьмилетнему сердцу. Он сказал, что будет моим отцом. Теперь мне предстояло обнаружить, что Небесный Папа всегда верен своим обещаниям.
Все книги